In the article the problem of combining the quantitative and qualitative methodology in the feminist
sociological researches is stated. Also it is analyzed the specific of methodology of the women’s studies
and considered the main antagonisms between traditional (“male”) and feminist knowledge.
Современная социология представляет собой комплекс множества отраслей, специализаций,
уровней и парадигм, причем процессы дифференциации намного опережают интеграцию
знания. Обилие теорий, школ и направлений порождает феномен, названный Г.Г. Татаровой
методологической травмой социолога [1, 3], одним из симптомов которой выступают горячие
массовые дискуссии о качественной и количественной методологии проведения исследований.
Корни этого явления уходят в проблему существования эпистемологической дилеммы или
парадигматического спора.
Дебаты о методах, которые ведутся вот уже сто лет, в случае с феминистски ориентированным
исследованием становятся особенно острыми, приобретая идеологическое звучание.
Парадигматический спор был предтечей феминисткой критики методологии позитивизма,
а дуализм количественного и качественного имеет множество параллелей: маскулинный /
феминный, публичный / приватный, рациональный / интуитивный, объективный / субъективный,
контроль / понимание, автономия / зависимость, голос / тишина [2, 339].
Напомним, что феминизм в свое время бросил вызов академической науке. Центральное
утверждение женских исследований состоит в том, что традиционно женщина игнорировалась
или маргинализировалась, как и приватный мир дома, домашнего труда, а те области социальной
жизни, которые особенно беспокоят женщин и связаны с заботой и уходом, телом и эмоциями, до
сих пор с большим трудом включаются в социологический ландшафт.
Тема дуализма качественных и количественных методов до сих пор занимает в феминистской
критике одну из ключевых позиций, поскольку феминизм был сформирован как оппозиция
традиционной науке или мэйлстриму. Но все феминистские претензии в адрес количественных
методов, по определению Э. Оукли (Ann Oakley), оказались сведенными к трем фундаментальным
p-возражениям:
1) Против позитивизма (positivism), признающего эквивалентность материального и
социального миров и сосредоточенного на поиске социальных фактов и законов. Наибольшим
нападкам подвергается позитивистское противопоставление «субъект – объект», а также тезис
об исключении из исследовательского процесса личностных ценностей и опыта исследователя.
2) Против власти (power), точнее, против ситуации иерархичности, против отношений
неравенства между познающим и познаваемым, когда познающий оказывается экспертом, а
познаваемый – лишь объектом знания.
3) Против использования статистических техник в качестве средств установления
валидности результатов исследования или р-ценностей (p-values), итогом использования
которых становится лишь затемнение ясных качественных данных. Феминисткам видится в этом
продолжение «мужской» привычки манипулировать переменными и создавать искусственные
контролируемые реальности [2, 340-343].
Что же скрывается за этими спорами? По мнению Энн Оукли (Ann Oakley), здесь поставлена не
просто проблема гендера и методологии, а своеобразного «гендеринга» методологии, которая сама
по себе оказывается социально сконструированной. Предпочтение в поле женских исследований
качественных методов есть лишь отражение поисков идентичности «женской науки». Излишняя
увлеченность спорами о преимуществах качественной методологии в противовес количественной
может оказаться на поверку диспутом «между «гремящими костяшками счет» и «созерцающими
собственный пуп» [2, 343], то есть бесплодными по своей сути.
В мировой исследовательской практике достаточно давно существуют тенденции,
объединяющие обе методологии. Все чаще говорят о так называемой стратегии триангуляции в
эмпирическом исследовании. Впервые полную аргументацию идея интеграции методов получила
в работе Н. Дензина «Исследовательский акт». По Дензину, триангуляция — это использование
«разносторонних методов в анализе одних и тех же эмпирических событий» [3, 11], основной
аргумент в ее пользу – необходимость использования различных методов в силу того, что 52 53
Л.Н. Гумилев атындағы ЕҰУ Хабаршысы № 1 (80) 2011
любой из методов имеет специфические сильные и слабые стороны, раскрывает различные
аспекты социальной реальности. Следовательно, методологическая триангуляция заключается в
комплексном процессе разграничения методов с целью довести до максимума результативность
полевых попыток и должна привести к значительному снижению риска внутренней и внешней
недостоверности.
По Дензину, триангуляция может осуществляться как:
1) сопоставление разных интерпретаций различных исследований;
2) сравнение интерпретаций с позиций разных методов;
3) сопоставление данной ситуации с аналогичными результатами, полученными в других
исследованиях;
4) повторение результатов на том же объекте через определенный промежуток времени [4,
126].
Позднее, в 1959 г., это понятие использовали Д. Кемпбелл и Д. Фиске в работе для описания
многометодной матрицы, применяемой как способ проверки валидности данных [3, 11]. В
основе этой модели триангуляции лежит так называемый мультиоперационализм. Авторы
подчеркивали, что результаты, достигнутые при помощи одного измерительного инструмента,
должны быть дополнены или сверены с результатами измерений, полученных при помощи других
инструментов [4, 126]. Данный шаг позволяет получить сведения о степени совпадения или
расхождения результатов, полученных различными методами. Главный смысл их доказательств
относится к необходимости распространить определение понятия на большее число операций, а
не одну лишь узкую группу.
В социологии гносеологическая основа стратегии триангуляции в применении к социальной
реальности чаще опирается на идею П. Лазарсфельда о «множественности индикаторов» [3, 12].
Смысл ее заключается в том, что редуцирование понятия до уровня исследовательских операций
должно приводить к гораздо большему объему получаемых данных, и, там где это возможно, с
помощью и качественных, и количественных методов. Качественные методы применяются для
разработки и формулирования гипотез, которые затем проверяются с помощью количественных
методов. Подобная комбинация методов позволяет взаимно компенсировать их слабые стороны.
Как пишет Л. Лаба, ценность качественных методов в исследовательском процессе в модели
Лазарсфельда не получает достаточной аргументации. С одной стороны, рекомендуется
предварительное проведение качественных исследований с целью генерирования гипотез, с
другой — подчеркивается несистематическая форма обнаружения данных, которая может привести
к абсолютно любым интерпретациям [4, 124-125].
Для исследовательской практики большое значение имеет не только интеграция методов,
но и интеграция результатов, полученных в ходе применения качественных и количественных
методов. Л. Лаба предлагает три варианта подобной интеграции, когда 1) качественные и
количественные результаты исследования конвергентны; 2) комплементарно соотносятся друг с
другом; 3) дивергентны [4, 127-129]. Рассмотрим каждый из них.
В конвергентной модели качественные и количественные методы выявления и оценки данных
относятся к одному и тому же объекту, поэтому существует возможность взаимной оценки
эффективности методов. Примером может служить изучение жизненного пути. Объективные
данные о его этапах могут быть получены как при помощи стандартизованных методов, так и
через свободное интервью.
Взаимная оценка эффективности методов имеет следующий алгоритм: во-первых, благодаря
применению качественного метода выясняется, понимают ли интервьюируемые заданные
вопросы так, как это было запланировано авторами инструментария; во-вторых, данные
стандартизированного опросного листа сверяются с высказываниями в качественных интервью,
и наоборот. Общим результатом применения методов может стать график, представляющий
отдельные этапы жизненного пути в качестве стандартизированных событий и промежутков времени
индивидуального профессионального или личностного становления. Этот график впоследствии
может послужить основой для нового качественного интервью. Рассказы опрошенных могут
быть структурированы в соответствии с визуализированной последовательностью жизненных
событий. Тем самым проверке подвергаются, с одной стороны стандартизированные записи в
опросном листе, а с другой — оценивается результативность качественного материала в отношении
точности определения времени упомянутых респондентами событий.
Комплементарность качественных и количественных результатов исследования выражается
в том, что при изучении одного и того же объекта качественные методы позволяют дополнить
полученную информацию количественными методами, и наоборот. Примером комплементарности
являются случаи, когда качественные данные служат для выявления индивидуальных
ожиданий, предпочтений и оценок, объясняющих взаимосвязи в количественных данных или
вариативность факторов. Таким образом, качественные методы могут помочь заполнить белые
пятна статистических взаимосвязей и предположений. И, наоборот, результаты, полученные с
помощью качественных методов, дополняются количественными результатами, что также ценно
для исследования социальных явлений. Данное дополнение помогает, например, упорядочить
структуру сложных социальных объектов, обосновать распространение выводов проведенного
исследования на всю совокупность аналогичных объектов, установить количественную динамику
состояния определенного явления и отразить его статическое состояние (в виде цифр и таблиц).
Противоречия между качественными и количественными результатами исследования. В
процессе интеграции методов результаты качественной и количественной частей исследования
могут быть дивергентными, т.е. взаимно противоречить друг другу. Противоречие может быть
объяснено либо наличием методических ошибок проведения качественного или количественного
этапа исследования (или обоих этапов), либо недостаточным теоретическим (концептуальным)
обоснованием.
Сам по себе эмпирический факт противоречия между полученными результатами, показавший
слабость предварительных теоретических предположений, может послужить стимулом
для формулирования новой гипотезы. Прежние предположения могут быть пересмотрены,
модифицированы или связаны с другими концепциями, которые до сих пор применялись в этой
области исследования, но способны дать объяснение выявленной аномалии.
Возвращаясь к феминизму, отметим, что было бы неверным сводить всю феминистскую
методологию сбора и анализа социологических данных только лишь к набору качественных
методов. Количественные методы незаменимы в случаях, когда нужны аргументы для
политических изменений. Существуют даже рекомендации ООН по сбору гендерной статистики,
принятые многими странами, ежегодно публикуются доклады о положении мужчин и женщин
[5], проводятся опросы по проблемам дискриминации, насилия, гомофобии, соблюдения прав.
Е.Мещеркина полагает, что к применению преимущественно качественных методов привела
де-факто именно методологическая рефлексия по поводу эмпирического анализа положения
женщин [6, 208]. Предмет анализа, цели, которые ставили феминистски ориентированные
исследовательницы, продиктовали и выбор открытых, мягких техник. Очевидно, что даже
здесь количественные и качественные методы решают разные задачи и не могут быть
взаимоисключающими. Вопрос состоит не в том, чтобы изобрести собственный феминистский
метод, а в том, чтобы обосновать метод в рамках женского исследования с феминисткой
перспективы или приспособлении моделей мэйлстрима к службе феминистским ценностям.
Единственное, чего не следует упускать из виду феминистски ориентированному социологу, что
критическим моментом всегда должно быть соответствие методов исследуемому вопросу.
Основные постулаты женского исследования, на которые ориентируется большинство
представителей феминизма, включают в себя шесть положений:
1. Преодоление андроцентризма, уход от приравнивания мужских моделей жизни и
мышления к универсальным.
2. Последовательное применение гендерной перспективы во всех аспектах научной
деятельности, осознание того, что пол как социально-структурная категория определяет не
только условия реальной жизни мужчин и женщин, но и системы мышления.
3. Требование эмансипации женщин, преодоление существующих патриархатных
взаимоотношений, освобождение от экзистенциальной и правовой зависимости от мужчины-
супруга, биологического обоснования распределения ролей в обществе.
4. Личная вовлеченность в процесс исследования.
5. Связь с женским движением и практикой, кооперация исследований и практики.
6. Междисциплинарность женских исследований, преодоление узко специализированных
границ знания [6, 197-199].
Современный феминизм все чаще обращается к многоуровневым и мультиметодным
исследованиям. Одним из первых среди них были «Матери Юга» Маргарет Хэгуд (40-
е годы прошлого века), посвященные изучению паттернов фертильности среди женщин
сельскохозяйственного Юга Америки. 54 55
Л.Н. Гумилев атындағы ЕҰУ Хабаршысы № 1 (80) 2011
Если обратиться к англоязычной литературе, то можно заметить, что применение смешанной
методологии, комбинации качественных и количественных методов особенно рекомендуется
в случае многоэтапных исследований, а также изысканиях, ориентированных на изменение.
Смешанная или mixed методология часто выводит исследователя на новые вопросы, расширяет
охват и границы исследования [7]. А феминистски выбирают подобную методологию, преследуя
кроме всего прочего и особые интересы, как выражение стремления к более тщательному
изучению, желание освободиться от шор, готовность идти на риск. Триангуляция в женском
исследовании, например, позволяет связывать прошлое с настоящим, «накопление данных» с
действием, индивидуальное поведение с социальной системой.
С. Рейнхарц (Shulamit Reinharrz) пишет, что феминистские исследователи сочетают многие
методы для того, чтобы «забросить свою сеть как можно дальше и шире в поисках понимания
важных для жизни женщин проблем» [8, 370]. Она сравнивает подобные исследовательские
проекты с дальними и серьезными путешествиями, а исследовательниц – с путниками в поисках
истины. Что, кроме целей, делает феминистское мультиметодное исследование особенным? В
нем обязательно раскрытие мотивов, которые двигали исследовательницей, описание того, как
формулировалась проблема, какие открытия стимулировали на продолжение поиска, откуда
черпалось вдохновение. Процесс изысканий должен быть описан подробно, в него вплетается
личный опыт, «в нем слышны все новые и новые голоса». Исследовательница-путник обладает
телом и «я», что означает отказ от голоса «бестелесной объективности», ощущение себя в
конкретном пространстве и времени, признание изменения собственного «я» в ходе исследования.
Этим достигается демистификация исследовательского процесса, поскольку использование
наукообразной протокольности при написании отчетов – это всего лишь ритуал, а изложение
результатов исследований в традиционной научной форме «приводит к увековечиванию мифа о
том, что социальные исследования свободны от субъективности и предвзятости» [6 , 380].
Рефлексивное отношение к исследовательскому процессу, начиная от формулировки проблемы
и заканчивая изложением результатов, позволяет поднять не только личные психологические
проблемы, но и раскрыть социальный контекст исследуемого вопроса, связанный, например, с
межперсональными и структурными последствиями конкретного исследования.Таким образом,
необходим поиск присутствующего разума, о котором говорит Г.Г. Татарова, полагая, что в сфере
метода эта идея преломляется в проблематику упорядочения, систематизации накопленного
методологического знания, в том числе по параллельному и последовательному применению
методов, а также их симбиозу [1, 8]. Например, результаты качественных исследований должны
проверяться на репрезентативных выборках, но также следует избегать необоснованной
тотальной математизации социальных процессов, ухода от объяснения социальной реальности к
поиску числовых закономерностей ее функционирования.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Татарова Г.Г. Методологическая травма социолога. К вопросу интеграции знания. // Социологические
исследования. 2006 — №6 — С.3-12.
2. Оукли Энн. Гендер, методология и модусы человеческого знания: проблематика феминизма и
парадигматические дискуссии в социальных науках. // Введение в гендерные исследования. Часть 2. // Под
ред. Жеребкина С. — СпБ, 2001. – 991 с.
3. Култыгин В.П. Количественный и качественный анализ: органическое единство или автономия //
Социологические исследования. 2004. — №9. – С.10-12.
4. Лаба Л.Я. Способы интеграции качественных и количественных методов в социологических
исследованиях // Социологические исследования. 2004. — №2. – С.124-129.
5. Материалы семинара «Применение качественных методов сбора и анализа данных в социологическом
исследовании» — www.gender.univer.kharkov.ua/sem_yarskaya_romanov.html.
6. Мещеркина Е. Феминистский подход к интерпретации качественных данных: методы анализа текста,
интеракции и изображения. — // Введение в гендерные исследования. Часть 1. // Под ред. Жеребкиной И. -
СпБ, 2001. – 708 с.
7. Sharelin Nagy Hesse-Biber. Mixed Methods Research. Merging Theory with Practice. – NY: Guilford press,
2010 – p.3-5.
8. Рейнхарц Суламифь. Феминистское мультиметодное исследование. // Введение в гендерные
исследования. Часть 2. // Под ред. Жеребкина С. -СпБ, 2001. – 991 с.